Мирные переговоры в мире насилия

Мартин Рисиарт Джонс

Ла-Корунья, Галисия. 9 декабря 2025 г.

Насильственный конфликт не заканчивается одной лишь силой. История учит нас, что единственный выход из войны, жестокости и страданий — это переговоры. А переговоры в реальном мире всегда требуют компромисса.

Однако сегодня призывы к диалогу слишком часто клеймят как слабость или, что еще хуже, как «поддержку террористов». Это опасная ложь. Выступая за мир, мы не одобряем насилие. Мы настаиваем на ценности жизни. Мы признаем достоинство общин и выживание общества.

Необходимость взаимодействия

Некоторые соперники отказываются даже признавать своих оппонентов законными партнерами. Переговорщики сталкивались с закоренелыми врагами, от Ирландской республиканской армии (ИРА) в Северной Ирландии до ФАРК в Колумбии. Они встречали вызовы со стороны апартеида в Южной Африке, противостояния Израиля и ООП, Хезболлы, Ливана, Сирии и ХАМАС. Эти враги отвергали диалог. И все же каждое прочное решение достигалось, когда прагматизм брал верх над гордостью. Компромисс становился неизбежным. Насилие признавалось дорогостоящим тупиком.

«Полная победа достигается редко, а когда достигается, она редко бывает прочной», — как напоминал бы нам Нельсон Мандела. «Истинный и прочный мир не достигается победой одной стороны над другой. Он достигается благодаря мужеству сесть за стол переговоров. Для этого требуется мужество слушать и искать точки соприкосновения. Только когда все стороны, некогда враги, признают человечность друг друга, видят страхи и надежды друг друга, общество может восстать из пепла конфликта. Оно может построить будущее, которое чтит справедливость в той же мере, в какой требует примирения».

Компромисс как моральный императив

Все успешные мирные соглашения требовали уступок со всех сторон. Соглашение Страстной пятницы, демократический переход в Южной Африке, мирное соглашение между Колумбией и ФАРК, договор между Израилем и Египтом и Дейтонские соглашения в Боснии — все они требовали болезненных компромиссов. Мир никогда не бывает совершенным; он всегда прагматичен. И только через компромисс общества могут прекратить убийства и начать восстановление.

«Говорить за мир — это не признак страха и не признак слабости», — как сказал бы Гвинфор Эванс. «Частичная уступка не означает отказа от принципов. Выслушать врага — не значит склониться перед его делом. Те, кто призывает к диалогу, не поддерживают насилие; они отстаивают жизнь, достоинство и будущее наших сообществ. Переговоры и компромиссы — это не демонстрация поражения; это инструменты, с помощью которых общества сопротивляются разрушению».

Мужество диалога

Переговоры — это не одобрение злодеяний. Диалог — это не одобрение насилия. Дипломатия — это не акт капитуляции. На протяжении истории государства взаимодействовали с вооруженными группами в Ирландии, Колумбии, Южной Африке или на Ближнем Востоке. Они не придавали легитимности актам террора. Эти взаимодействия происходили. Они не были одобрением террора. Эти взаимодействия были ответом на более высокую ответственность. «Эта ответственность заключается в сохранении жизни и восстановлении общества».

Встреча с противником за столом переговоров не уменьшает боль прошлого и не игнорирует несправедливость, которой пришлось подвергнуться; вместо этого она признает, что будущее гражданского населения зависит от сдержанности, мужества и готовности представить себе общее решение.

Примеры:

• Соглашение Страстной пятницы (Северная Ирландия, 1998 г.)
• Переходный период в Южной Африке (1994 г.)
• Мирное соглашение между Колумбией и ФАРК (2016 г.)
• Мирный договор между Израилем и Египтом (1979 г.)
• Дейтонские соглашения (Босния, 1995 г.)

Государственный и негосударственный террор

«Мы должны четко понимать, что мы подразумеваем, когда говорим о терроризме», — предупреждал Тони Бенн. «Терроризм определяется действиями. Он включает в себя преднамеренное применение насилия для запугивания, принуждения или уничтожения. Он не определяется должностью, формой или флагом преступника». Правительство виновно, когда использует свою армию для терроризирования собственного народа. Оно в равной степени виновно и тогда, когда использует для этого свою полицию или свои законы. Это так же виновно, как и любая вооруженная группа в горах или на улицах, терроризирующая другую страну».

Недавняя история подтверждает это. Расследования Amnesty International, Human Rights Watch и комиссий ООН предоставили документальные свидетельства. Они показывают террористическую тактику, используемую как государствами, так и негосударственными субъектами. Эти случаи происходят от Газы и Украины до Мьянмы и Сирии. Они подчеркивают, что насилие и запугивание не могут быть оправданы личностью преступника.

Исторические и современные примеры включают:

• Бывший режим Асада в Сирии
• Чили Пиночета
• Аргентинская хунта во время «Грязной войны»
• Красные кхмеры в Камбодже
• Колониальные режимы в Кении, Алжире и Конго
• Израиль Нетаньяху
• Россия и Украина
• Мьянма (Татмадау) и рохинджа

Роль международного сообщества

Организация Объединенных Наций и другие глобальные субъекты играют незаменимую роль в поддержании мира.

« ООН предоставляет нейтральное пространство, где стороны могут собираться вместе, гуманитарная помощь может доходить до тех, кто остро в ней нуждается, а соглашения могут обретать легитимность и контроль», — как сказал бы Билл Клинтон. «Она следит за соблюдением соглашений, привлекает все стороны к ответственности и напоминает нам, что ни одна страна, какой бы могущественной она ни была, не может в одиночку решить мировые проблемы. ООН усиливает нашу способность превращать конфликт в компромисс, хаос в стабильность, а страдания в надежду».

ООН и международные партнеры сыграли важную роль в:

• Мониторинге мира в Северной Ирландии
• Миротворческих операциях в Сьерра-Леоне, Либерии, Мозамбике, Восточном Тиморе
• Переходном периоде в Камбодже
• Мониторинге прекращения огня на Балканах

Путь вперед

Переговоры, компромисс и диалог — это не признаки слабости; это